На равнинах иерехонских - Страница 70

За спиной убийц появился новый силуэт, глаза Томэ распахнулись.

— Аши! Летучая красная штука! Хватай ее!

Слава богу, Каи не стал размышлять! Он вытянулся в прыжке и сомкнул ладони на порхающем угольке. Аши схватил добычу и шлепнулся на мостовую, головы убийц разом повернулись в его сторону. Плеть Томэ раскроила ближайший затылок.

— О камень ее! — крикнул он. — Давай!

Аши ударил рукой о мостовую, раздался пронзительный визг. Крысы заметались. На глазах Томэ два убийцы всадили ножи в грудь друг другу. Кто-то кинулся под ноги Севастьяну. Несколько убийц стали разворачиваться к Аши, но не так как если бы они видели его, а будто их притягивал магнит. Томэ зарычал и вломился в смешавшийся строй.

Его спасло только то, что убийцы начинали сражаться лишь, когда он оказывался прямо перед ними. Стоило десятнику уйти в сторону и те сразу же теряли к нему всякий интерес. Но все равно ему пришлось орудовать плетью со скоростью, которую он раньше посчитал бы невозможной. Гудящий усилитель разрывал плоть и ломал кости, кривые ножи мелькали у самых глаз, рядом без передышки свистел меч Севастьяна. Томэ не мог отвлечься и посмотреть, что происходит дальше, чем в нескольких шагах от него, поэтому он не знал, помогла ли Аши его атака или мальчишку давно прикончили.

Очередная крыса увернулась от удара и метнулась вплотную к Томэ. Дрянное лезвие скрипнуло по рукояти плети, а левую руку словно взяли в тиски. Томэ очутился в капкане. Севастьян остался где-то сзади, а сбоку к нему медленно, точно во сне приближался другой убийца.

— Еще! — крикнул он прямо в нарисованную рожу, — Бей пока не расколется!

Раздался громкий треск, а потом такой визг, что Томэ хотелось зажать руки. Враг, с которым он сцепился, обмяк, и десятник отшвырнул его прочь. Вдруг стало так тихо, что Томэ на миг подумал что оглох. Крысы один за другим падали на землю, как марионетки, которым обрезали нити. Томэ потер уши и огляделся. В стороне от боя медленно вставал на ноги Аши. Мальчишка морщился и держался за пострадавший от падения бок. Сзади к Томэ подошел Севастьян. Лириец сильно хромал, на бедре, по ткани штанов расползалось кровавое пятно.

— Зацепили все-таки, — устало пробормотал он.

Томэ бросил взгляд на рану.

— Еще повезло. Только обработать надо, чтобы заразу не занести. Для крыс гнилые зубы обычные дело.

Аши присел рядом с одним из убийц и попытался снять с него маску. Едва каши коснулся тела, по его руки дернулись, он вскрикнул и отшатнулся, так что упал на спину. Томэ вскинул плеть и подскочил к нему.

— Они живы! Живы! — крикнул Аши.

Томэ сплюнул и опустил оружие.

— Это ненадолго. Те, кого укусила огненная пчела, почти мертвецы. Сила и быстрота просто так не даются. Энергию черпают из резервов в теле. Ох, проклятье, я думал, что это просто еще одна легенда.

Аши ухватился за Томэ и поднялся. Глаза мальчишки были огромные и перепуганные.

— Огненная пчела, это та штука которую я разбил?

— Она самая.

Томэ наклонился и дернул ткань на плече убийцы. Рукав оторвался, обнажился кусок нездоровой кожи. На нем зеленоватые линии складывались в знак банды Некрополя. Ниже был наколот столбец из полутора десятков точек.

— Познакомься с еще одной достопримечательностью столицы. Я сперва подумал, что это карманника, но теперь ясно, что это птички совсем другого полета. В клане Некрополя есть обычай подбирать способных детенышей и натаскивать из них бойцов, чтобы всегда иметь наготове смену для павших соратников. Этих уже нельзя назвать начинающими, каждая точка означает убийство. Уверен, у других то же самое.

— Я слышал, что в Столице пацан может подойти и ножом пырнуть, если мелочью не поделишься, но никогда не думал, что кто-то делает специально, — пробормотал Аши.

— Попробуем кого-нибудь расспросить? — спросил Севастьян.

— А смысл? Главари клана их сделали смертниками. Таким ничего важного не говорят.

— Где-то поблизости, должен прятаться тот, кто их направлял. Люди, которых ужалила пчела, не могут действовать сами по себе.

Томэ поднял бровь.

— Хочешь поискать его в темноте? Тем более этот тип наверняка уже смылся.

— Или, наоборот, подобрался поближе, чтобы довести начатое до конца.

Томэ усмехнулся и вернул плеть на пояс. Он отошел назад и встал у входа в переулок, словно хотел целиком охватить взглядом поле боя. Его рука слегка опиралась о стену. Севастьян вытер пот со лба, его ладонь оказалась испачканной в крови и на лице остались красные разводы.

— Мы снова сражаемся вместе, — сказал лириец. — Проливаем кровь, как в старые времена. Даже не думал, что это когда-нибудь повторится.

Томэ повернул голову и посмотрел на свою ладонь, точно прислушивался к ощущениям, которые шли от старого камня. На губах десятника мелькнула улыбка. Он стремительно развернулся, и отпрыгнул на два шага вглубь переулка. В руке точно по волшебству возник кинжал. Лезвие с легким шипением прошло сквозь камни и погрузилось в стену по самую рукоять. Аши охнул и подскочил ближе. Томэ остановил его взмахом руки. Кладка, в которую вонзился нож, пошла рябью как воздух над раскаленной мостовой и в следующий миг рассеялась без следа.

Клинок торчал из груди высокого мужчины. Он был одет в поношенную куртку, а лицо скрывала раскрашенная маска. Кинжал пронзил его насквозь, острие вышло из спины и вонзилось в настоящую стену. Только поэтому бандит еще стоял на ногах. Из ослабевших рук выпал кривой кинжал. Томэ перехватил оружие и аккуратно положил его на мостовую, потом уперся кулаком в плечо убитому и выдернул свое оружие. Под курткой бандита скрывалась прочная кираса, но клинок прошел через нее, как сквозь бумагу.